Новости

Специальность «фортепиано»

Итак, первый тур состязаний у пианистов завершен. Это были интригующие, насыщенные событиями дни: накал борьбы возрастал по экспоненте, по мере того, как становилось ясно, насколько высок уровень выступающих, и как трудно определить лучших. Предварительный отбор по видеозаписям принес свои плоды: на первом туре, практически, не было проходных, необязательных фигур. Все конкурсанты, от мала до велика, играли мастерски. Жюри пришлось отбирать по высокому, «гамбургскому счету», оценивая не столько даже виртуозность и профессионализм, но руководствуясь прежде всего тем, что может сказать музыкант «городу и миру»; может ли он увлечь своим исполнением, своим слышанием  публику.

В итоге, вместо 12 на второй тур были допущены 14 пианистов. Среди них семь россиян – то есть, половина от заявленного списка: Константин Емельянов, Дмитрий Шишкин, Андрей Гугнин, Алексей Мельников, Филипп Копачевский, Арсений Тарасевич-Николаев и Анна Генюшене.  В первоначальном списке из 25 человек значилось 10 россиян, так что более двух третей прошли на второй тур.

На второй тур прошли и оба американца, участвовавших в конкурсе – Кеннет Броберг и Сара Данешпур. От Франции на втором туре выступит Александр Канторов, от Италии – Андрей Гаджиев, Японию представит Мао Фудзита, Китай – Ань Тяньсю, Южную Корею – Ким До Хён.

Имена прошедших на следующий этап фортепианного турнира объявил председатель жюри пианистов Денис Мацуев ровно в полночь.

В багаже 26-летнего американца Кеннета Броберга, которыйс 2016 года учится у Станислава Юденича в Парк-Университете г. Парквилля в Миссури – множество побед на конкурсах в Гастингсе, Сиднее, Сиэтле, Новом Орлеане. Увенчивает список серебряная медаль, полученная на конкурсе Вана Клиберна в 2017 году, а это – серьезная заявка на звездность. Броберг оказался умным, глубоко чувствующим музыкантом. К его исполнению хотелось применить слово «интерпретация»: и действительно, его интерпретация 31-й сонаты опус 110 – одной из самых сложных по структуре и содержанию сонат Бетховена – внушала уважение. Пианисту удалось убедительно выстроить довольно причудливо составленную, фантазийную форму, стянув ее полифоническими путами фуги, которая возникает дважды, прослоенная трагическим Адажио. Эмоциональные состояния, запечатленные Бетховеном в этом опусе, отнюдь не просты – они трудноуловимы, изменчивы, многозначны, именно поэтому соната опус 110 – вызов для пианиста, прежде всего в интеллектуальном плане.

Все три этюда были сыграны со впечатляющим мастерством; и вновь это было личное высказывание: по поводу Шопена, Листа, Рахманинова – в особенности Рахманинова. «Думка» прозвучала с неподдельно «русской» интонацией: неспешно, распевно, с неторопливым зависанием на долгих, «говорящих» паузах: казалось, герой пьесы то и дело останавливается, окидывая долгим взглядом пасмурный, пустынный среднерусский пейзаж.

Сара Данешпур, первая из двух девушек, допущенных на конкурс, обладает яркой индивидуальностью, несколько эксцентрической манерой игры и невероятной энергетикой. Она выбрала сонату Гайдна до-мажор и сыграла ее в стиле раннего романтизма, даже не пытаясь изображать «аутентичное» клавесинное звучание на рояле: главная тема первой части вилась плавной кантиленой, заставляя вспомнить о «Песнях без слов» Мендельсона. Звук в фа-мажорном этюде Шопена вызвал в воображении образ порхающе-эфемерный; серебрились взлетающие арпеджио, в верхнем регистре звучание становилось прозрачно-хрустальным. Важное свойство пианизма Данешпур: она виртуозно умеет менять тембр рояля, в зависимости от художественной задачи. Да, это базовое свойство хорошего пианиста: дифференциация тембров. Но далеко не все умеют так разительно и контрастно переключать тембры на инструменте.

Самые юные участники конкурса – 17-летний Александр Малофеев и 18-летний Джордж Харлионо (Испания) на второй тур не прошли. Оба пианиста стали в 2016 году призерами Grand Piano Competition, организованного Денисом Мацуевым. Тогда Харлионо отстал от Малофеева всего на одну ступень. И вот они вновь встретились, уже на территории конкурса Чайковского и сыграли свои программы друг за другом: Харлионо – №21, Малофеев – №22.  Оба играли «Апассионату» и Этюд-картину ля-минор.

Джордж Харлионовыступил стабильнее: его «Апассионата» была сыграна сочно и ярко, в сдержанном темпе, но с некоторыми погрешностями. Вообще Харлионо казался уверенным в себе супергероем, и чуть-чуть – позером; во всяком случае артистизма в нем – хоть отбавляй. Темперамент жгучий, пальцы крепкие – пригодились не только в «Апассионате», но и в фуге. С шиком он начал «Ната-вальс» Чайковского, сугубо подчеркнув жеманную салонность пьесы, предназначенную для домашнего музицирования, в которой чередуются контрастные элегические, меланхоличные и беспечно-кокетливые темы.

Александр Малофеев, напротив, отыграл программу не слишком удачно. Взял слишком быстрый темп в «Апассионате», слишком агрессивно накинулся на клавиатуру в ми-минорном этюде Шопена.  Казалось, юноша более озабочен тем, чтобы выиграть все ноты без потерь – чем содержательной стороной выступления. Малофеев, определенно, слишком юн для «Апассионаты»; он еще не наработал ни эмоционального, ни жизненного опыта. Хотя, с другой стороны, мало ли мы знаем примеров, когда дети играют зрело не по годам?

Анна Генюшене, в прошлом году вышедшая в финал престижного конкурса пианистов в Лидсе, единственная из всех выбрала в качестве крупной формы сонату Клементи фа-диез мажор. Ученица Елены Кузнецовой в Московской консерватории, она успешно строит карьеру концертирующей пианистки, иногда выступает вместе с мужем – прекрасным пианистом Лукасом Генюшасом, лауреатом прошлого, XV конкурса Чайковского. Ум, воля, концентрация – вот три качества, обеспечившие успех ее выступления. Анна, как и Сара Данешпур, играла по-мужски: мощно и сильно, внешне сдержанно, но внутри пылал огонь. Красиво прозвучал «Романс» Чайковского, масштабно, броско, разнообразно по звуку – этюды. Завершило выступление «Русское скерцо»: отрывистый резкий удар, четкая артикуляция, убедительно выстроенная форма, заразительный темпоритм и разудалая интонация.

Закрывал прослушивания I тура До Хён Ким, представитель республики Корея. Изящная, деликатная манера игры идеально подошла для исполнения сонаты Моцарта. Для конкурса пианист выбрал одну из самых популярных – Сонату фа-мажор, К. 332 – и сыграл ее ничуть не форсируя звук, нежно, порою вкрадчиво, сугубо подчеркивая галантность стиля, грацию и пластичность моцартовских мелодий. Мягкое туше оказалось уместно и в фа-мажорном этюде Шопена, рассчитанном на бисерную пальцевую технику. Громокипящий этюд Листа «Мазепа» оказался не вполне соответствующим природе пианизма До Хён Кима, а вот очаровательную миниатюру Чайковского «Немного Шопена», выдержанную в духе и жанре мазурки, он сыграл в кокетливых интонациях. Завершила выступление Сюита из «Щелкунчика»: знаменитый марш прозвучал звонко, игрушечно, «Танец феи Драже» – сторожко и цепко, разбитной «Трепак» – весело и бойко.

В обращении к музыке «Щелкунчика» в конце первого тура было нечто символическое. Возникла естественная музыкальная арка, соединившая финал первого тура и торжественное открытие  конкурса, на котором оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева исполнил Сюиту из «Щелкунчика» – балета, который обожает весь мир, и по которому мы еще в детстве узнаем музыку Петра Ильича Чайковского.

 Юлия Назарова

Специальность «скрипка»

Казалось бы, конкурс только начался, но череда ярких событий не позволяет уследить за временем, и вот уже финальный, решающий день прослушиваний Первого тура у скрипачей подвел итог трехдневного соревнования. Пережив волнительные часы ожидания результатов, мы можем, наконец, оглянуться назад и вспомнить – как все было.

20 июня на сцене Малого зала выступили семеро участников из6 стран: Польша, Германия, Финляндия, Чехия, Республика Корея и Россия. Открыла прослушивания польская скрипачка Роксана Квашниковска.

На конкурсе скрипачей в этот день получила свое продолжение начатая накануне тенденция концептуальности. И в этот раз – с позиций ансамблевого музицирования. Тяготение конкурсантов к камерному репертуару не является случайным, поскольку они знают, что зачастую именно в нем раскрывается индивидуальный творческий потенциал скрипача, не скованный обязанностью, которую так или иначе диктует конкурс. Поэтому, в момент наивысшего волнения начать выступление с чего-то очень «своего», близкого, где музыкант ощущает максимальную творческую свободу, справедливо считается надежным.

Такая тенденция на конкурсе скрипачей проросла «с легкой руки» Айлена Притчина, исполнившего во второй день «Сюиту на темы Перголези» И. Стравинского в партнерстве с лауреатом XV конкурса им. Чайковского, пианистом Лукасом Генюшасом.Перспективное творческое начинание обогатило репертуар конкурсантов произведениями самой разнообразной стилистики.

В начале своего выступления скрипачка из Финляндии – Сара Этелавуори вдохновенно сыграла Сонату для скрипки и фортепиано Ф. Пуленка. Идею подхватила полячка Роксана Квашниковска – Соната №1 для скрипки и фортепиано К. Пендерецкого стала самым ярким номером ее конкурсной программы. Поддержал камерную «тему» и Альбрехт Мензель. Скрипач из Германии исполнил Сонату №2 ре мажор П. Хиндемита с прекрасным чувством ансамбля в строгой, корректной манере.

Богат был третий конкурсный день и виртуозными сочинениями. Смело и технично сыграла Сонату №6 Э. Изаи для скрипки-соло Роксана Квашниковска. Ярко, характерно и эмоционально исполнил Фантазию на темы из оперы Ж. Бизе «Кармен» А. Розенблата россиянин Сергей Догадин. Один из самых головокружительных скрипичных опусов, знаменитый Этюд №6 «Последняя роза лета» Г. Эрнста презентовал Милан Аль-Ашаб – виртуоз из Чехии.

Продолжилась также «паганиниана»: в третий день спектр прозвучавших на конкурсе каприсов Паганини пополнился 21-м и 22-м. Юная Лара Бошкор и опытный Сергей Догадин соперничали друг с другом в выразительности и искристом блеске стаккато. Каприс №22 в исполнении Альбрехта Мензеля поразил легкостью и элегантной опрятностью звучания. Были и те, что уже исполнялись ранее: №9 (Аль-Ашаб Милан), №10 (Роксана Квашниковска), №23 (Сара Этелавуори), №1 (Ким Донхень). Кроме того, в третий конкурсный день предстали три индивидуальные интерпретации Каприса №24 – разные в темповом, динамическом и штриховом отношении. При этом Милан Аль-Ашаб, Ким Донхень и Сергей Догадин исполнили их равнозначно феноменально.

А какие сегодня звучали скрипки! Тема инструментов заслуживает отдельного разговора – часто ли бывает возможность в течение одного дня услышать Джованни Гваданини (два инструмента – 1753 и 1763 годов), Санто Серафина (1735), Доменико Монтаньяна (1721), Антонио Страдивари (1709) ?.. А если вспомнить предыдущие дни, то еще Антонио Граньяни (1787) и Пьетро Гварнери (конец XVII века). Публика наслаждалась богатейшими тембрами уникальных инструментов и чутко реагировала на каждое движение души конкурсантов, искренне болея за каждого, поддерживая дружными аплодисментами и криками «браво».

Конкурс им. П. Чайковского, это праздник музыки, таланта, мастерства виртуозности и интерпретации, – такова традиция, заложенная в его великой истории легендарными скрипичными именами. И сегодня можно с уверенностью сказать, что она продолжается в творчестве нового поколения российских скрипачей – конкурсантов, прошедших во второй тур. Вот эти имена: Равиль Ислямов, Анна Савкина, Леонид Железный, Айлен Притчин, Сергей Догадин.

Все три конкурсных дня российские зрители болели за соотечественников, отстаивающих честь русской скрипичной школы, о которой последнее время ведутся неоднозначные суждения. Ну, и что же в итоге? А в итоге очевидное: у нас есть кому играть. Среди тяжелейших исторических и социальных коллизий в России все же удалось сохранить традиции и интерес к скрипичному исполнительству. И это – важный момент, обозначенный уже на Первом туре XVI конкурса им. П. Чайковского.

Конечно, вся борьба впереди: не зря председатель жюри скрипачей – Мартин Энгстрем на объявлении результатов Первого тура подчеркнул высокий уровень конкурса 2019 года. Пожелаем удачи всем его участникам!

Ирина Лежнева

Специальность «виолончель»

В заключительный день Первого тура по специальности «виолончель» выступили конкурсанты из России, Швейцарии, Мексики, Испании, Дании, Германии, Южной Кореи.

Особенностью третьего дня конкурса стали исполнение концептуальных философских сонат почти всеми участниками – трижды прозвучала соната Прокофьева, (причем подряд у первых трех конкурсантов сегодняшнего прослушивания – Кристофа Круазе (Швейцария),   Роландо де ла Гуадалупе Фернандеса (Мексика), Фёдора Амосова (Россия), дважды – соната Шостаковича (ее сыграли последние два участника – датчанин Джонатан Альгот Свенсен и Бенедикт Клёкнер из Германии), Соната № 1 А. Шнитке (Иван Сканави, Россия), которая была исполнена впервые с начала конкурса. Музыкант из Южной Кореи Тэгук Мун выбрал «Итальянскую сюиту» Стравинского и сонату Д. Лигети, испанец Альфредо Ферре Мартинес сыграл дивертисмент Кшиштофа Пендерецкого и сонату Дебюсси. Интересно, что Альфредо Мартинес подчеркивает свою любовь к природе, которой он заряжается и пытается передать это вдохновение от природы в музыке, в Сонате Дебюсси он работал со звуком так, что действительно чувствовалось дыхание моря и движение ветра.

По-прежнему самой популярной у участников оставалась Сюита № 6 И.С. Баха ее исполнили 5 раз, также прозвучали Третья и Пятая сюиты. Впервые с начала конкурса из обязательных сочинений прозвучали Каприсы А. Пиатти № 8 (Фёдор Амосов) и 11 (Джонатан Свенсен), сделавшие из них настоящие эффектные пьесы, не только за счет технического мастерства, но благодаря великолепному ведению полифонических линий (почти как в Бахе) с тембровым разнообразием голосов и контрастной динамикой.  Эти музыканты обратили на себя внимание способностью держать слушателей в напряжении во время исполнения сложнейших сонат Прокофьева и Шостаковича. Такое же искусство настоящего артиста продемонстрировал и Бенедикт Клёкнер из Германии в сонате Д. Шостаковича. Этих музыкантов публика оценила, дважды вызывая на поклоны, и приветствовала «браво».

По завершении прослушивания были оглашены результаты Первого тура. Во второй тур прошли 12 конкурсантов, причем пятеро – из выступивших в третий день. Во втором туре оказались все четверо российских виолончелистов, участвующих в конкурсе – Анастасия Кобекина, Иван Сендецкий, Фёдор Амосов, Иван Сканави, а также Сенья Руммукайнен (Финляндия), Каньон-Валенсиа Сантьяго (Колумбия), Чен Ибай (Китай), Сато Харума (Япония), Златомир Фанг (США), Мун Тэгук (Республика Корея), Джонатан Свенсен (Дания), Бенедикт Клёкнер (Германия).

Второй тур конкурса продлится два дня 21 и 22 июня.

 Наталья Кожевникова

Специальность «сольное пение»

Третий день I тура по специальности «Сольное пение» открыла ария Констанцы Martern aller Arten из «Похищения из сераля» Моцарта, которая до сих пор не встречалась у участниц. Ария сложная, развернутая, идеально раскрывающая практически все возможности крепкого лирического сопрано. Екатерина Виненкова робковато, поддавшись не очень точно заданному настрою во вступлении пианистки, но с нескрываемой художественной волей начала эту бравурную арию героини, готовой к крайним мерам, действительно показав в ней и остроту своей интонации, и сталь в гаммообразных пассажах, и лирическую ипостась. Ария Франчески из «Франчески да Римини» Рахманинова получилась словно сошедшей с портрета: платье и прическа певицы невольно довершали оперный образ, не оставляя сомнений, насколько он близок исполнительнице. В «Колыбельной» Чайковского получилось многовато статики из-за слишком медленного темпа. Но певице, возможно, было важно оттянуть момент, чтобы продемонстрировать голос. Прослушивание продолжилось еще одной версией этой же «Колыбельной», дав жюри идеальный шанс встык сравнить интерпретации двух сопрано – Екатерины Савинковой и Екатерины Фениной. Фенина предложила более эмоционально разнообразную, открытую интерпретацию одного из самых пронзительных камерных сочинений Петра Ильича. В арии Мелиссы из «Амадиса Галльского» Генделя Екатерине предстояло показать балансировку контрастов между сосредоточенным минорным ламенто и мажорным ригорозо, а в репризе она не без удовольствия по законам жанра сплетала барочные узоры из страдальческих опеваний в основной мелодии. Владислав Куприянов пополнил ряды баритонов, очень по-мужски, уверенно, исполнив арию Ксеркса, «Подвиг» Чайковского и хвастливую арию Роберта из «Иоланты». Греческий бас Ставракакис Александрос предложил арию баса из «Крестьянской» кантаты И.С. Баха, сцену короля Филиппа из «Дон Карлоса» Верди и романс «Любовь мертвеца» Чайковского, продемонстрировав красоту своего тембристого баса, глубину и выстраданность исполнения. 25-летний корейский бас Джил Бьонг Мин рядом с греческим коллегой явил совершенно другую манеру звукоизвлечения. Его лирический бас сумел элегантно исполнить даже пронзительно сентиментальную, бесконечно прекрасную арию Париса O del mio dolce ardorиз «Париса и Елены» Глюка, которую сегодня чаще можно услышать лишь у контральто или контратеноров. Удачно получился романс «Благословляю вас, леса» Чайковского, а в знаменитой арии Дона Базилио о клевете из «Севильского цирюльника» этот герой выглядел чересчур прилично и благородно. Лирический бас из Узбекистана Женисбек Пиязов неторопливо, с чувством,  толком и расстановкой эмоциональных и  исполнительских сил двигался от барокко в арии Арганте из «Ринальдо» Генделя через «благословенные леса» Чайковского к завоевателю Аттиле. Екатерина Санникова ослепила примадоннской вспышкой в речитативе и арии Фьордилиджи Come scoglio из «Так поступают все» Моцарта, – настолько четко, точно, артистически выстроенно выглядел этот номер. В «Колыбельной» Чайковского, которую она поставила вслед за буйной Фьордилиджи, сопрано не успело остыть от учиненной музыкальной бури, а потому колыбельности, обращенности к ребенку, которого, согласно жанру, надо убаюкать, получилось меньше, чем хотелось бы. Корейский тенор Ли Мён Хён и внешне, и по манере напомнил известного итальянского коллегу Франческо Мели. Ария принца Тамино была спета мягко и грациозно, на обаятельной улыбке. Романс «Хотел бы в единое слово» отличался блистательно выученным русским и вчувствованностью в смыслы столь далекого для него языка. В арии Эдгардо из «Лючии ди Ламмермур» Доницетти он создал иллюзию настоящей оперной сцены.

Понятно, что у каждого из конкурсантов свой бэкграунд, который может быть как нулевым, так и очень богатым. Но на конкурсе все равны. Корейский бас Ким Гихун воспользовался шансом показать себя, очень уверенно и свободно исполнив все три номера программы – и озорную арию Гульельмо Rivolgete a lui lo sguardo из «Так поступают все» Моцарта, которую нередко купируют, и выходную арию Фигаро из «Севильского цирюльника» Россини (к слову, пока впервые прозвучавшую на этом конкурсе), и особенно «Серенаду Дон Жуана» Чайковского, исполненную на превосходном русском языке.

Самым удачным номером Джонвон Чоя, обладателя густого, глубокого, гулкого баса с профундовыми красками, стала ария пугающего своей эксцентрикой Осмина из «Похищения из сераля» Моцарта, где быстрый темп скрыл некоторые слабые места вокальной техники. В арии Банко из «Макбета» Верди стала заметна некоторая заглубленность звука, которая проявилась и в романсе «Нет, только тот, кто знал». Тенор из Кореи Мюнжин Ли напомнил тембр Хуан Диего Флореса, особенно в арии Оронта из «Ломбардцев» Верди. В арии Mit wurd und Hoheit из «Сотворения мира» Гайдна ему не хватило немецких согласных в силу отсутствия подобных букв в его родном языке. Зато русских букв ему достало в романсе «Нет, только тот, кто знал». Единственный участник из Украины Даниил Матвиенко очень корректно, без нажима, по-европейски исполнил арию Альмавивы из «Свадьбы Фигаро», которая оказалась хитом этого дня, предоставив жюри шанс сравнивать интерпретации. В арии Вольфрама из «Тангейзера» Вагнера он впечатлил качеством своего немецкого, а в романсе «Благословляю вас, леса» показал себя достойным камерным певцом. Этой же арией обманутого графа начал свой выход баритон Гамид Абдулов, приблизившись к той манере, которую принято считать аутентичной. Большие выразительные глаза певца очень пригодились в «Серенаде Дон Жуана» Чайковского, которая с пришествием гвардии мужских голосов в этот день также звучала неоднократно. Оксана Майорова впервые на этом конкурсе исполнила сложнейшую арию Матильды из «Вильгельма Телля» Россини, а также впервые – арию Армиды из оперы «Ринальдо» Генделя, поданную в изящной барочной манере. Джае Юн Парк обнаружила вокальные данные, напомнившие об искусстве великих итальянских примадонн ХХ века. Гиперэмоциональность корейцев войдет в историю этого конкурса. Не стала исключением и Джае Юн, невероятно драматически интенсивно выступив в выходной арии Мими из «Богемы» Пуччини и развернутом речитативе и последней арии Графини E Susanna non vien …Dove sono из «Свадьбы Фигаро» Моцарта. «Ночи безумные» были исполнены так искренне и глубоко, как редко можно услышать даже у русских певиц. Меццо-сопрано Мария Баракова (о которой заговорили после ее победы на недавно прошедшем конкурсе Глинки в Казани) с богатым контральтовым регистром впервые исполнила на этом конкурсе арию Фарнака из «Митридата, царя Понтийского» Моцарта, напомнив великую американку Мерилин Хорн. Романс «На сон грядущий» Чайковского словно бы готовил публику к завершению этого чрезвычайно насыщенного дня. Корейский баритон Сунджин Ли очень гладко и ровно исполнил арию Альмавивы из уже упомянутой неоднократно «Свадьбы Фигаро» Моцарта. Эта гладкость, однако, не пошла на пользу образа в сцене смерти Родриго из «Дон Карлоса» Верди, к слову, также впервые представленной пока на этом конкурсе. 

Владимир Дудин

Специальность «деревянные духовые инструменты»

Второй день конкурсных прослушиваний деревянных духовых инструментов выдался жарким во всех смыслах. На улице столбик термометра поднялся до + 30 по Цельсию, а в примостившемся неподалеку от Финского залива зале «Репино» еще больше возрос градус соревнований между приехавшими на конкурс с разных концов мира участников. Оказавшиеся в меньшинстве в первый день флейты взяли реванш, две очаровательные фаготистки доказали, что этот инструмент может великолепно звучать и в женских руках, а участники из далекой Венесуэлы продемонстрировали, что, родившись в южноамериканских тропиках, можно чувствовать европейскую академическую традицию ничуть не хуже ее носителей.

Программу дня открыл гобой. Москвич Иван Кобыльский, закончивший специальную музыкальную школу им. Гнесиных, Московскую консерваторию и продолжающий сегодня свое обучение в Европе, аккуратным мягким звуком исполнил фа-диез минорную фантазию Телеманна, ставшей своеобразным предисловием к пьесе «Алеф» итальянского мастера второй половины XX века Никколо Кастильони. Иван превратил эту вещь в своеобразную монооперу, показав настоящий «театр одного актера» на основе конструктивистски просчитанного авангардного произведения. Соната Пуленка, чаще всего выбираемая участниками в первый тур, завершила выступление российского музыканта на лирической волне.

Анастасия Батракова стала первой девушкой-фаготисткой в конкурсных прослушиваниях, тонко, легко и с юмором исполнив концерт Моцарта и выбрав другой, фа мажорный, похожий больше на благородные мужские арии Ноктюрн op.10 № 1 П.И. Чайковского, подчеркнув в нем нежную мечтательность и умиротворение.

Артист оркестра Мариинского театра, кларнетист Никита Ваганов показал высокий класс игры. Его Моцарт был элегантен, прозрачен и утончен, Стравинский сдержан и собран, а Чайковский по-театральному ярок и захватывающ. Звонкий, даже немного резковатый тембр с характерными пронзительными верхами и острой экспрессией указывал на немецкую школу, пройденную музыкантом.

Корейская гобоистка Найюн Чой, обрамляющая первую четверку, в дополнение к обязательному Телеманну выбрала сонатину французского композитора середины XX века Пьера Санкана, занявшись в нежной кантилене плетением воздушных мягких кружев. А вот Секвенция VII Лучано Берио оказалась не близка темпераменту и творческому складу азиатской девушки-музыканта. Все ноты были на месте, и тщательность выучки текста не вызывала сомнений, однако вместо свободы и куража чувствовались больше скованность и напряженность.

Флейтистка из Венесуэлы Джойди Бланко почтительно поскромничав в баховской партите развернулась во всю мощь в Концертном аллегро № 2 В. Цыбина, сыграв его легко и свободно. Техника (игра, подобная естественному дыханию), тончайшая филировка звука, особый артистический кураж сделали выступление гостьи из другого полушария ярким событием. Вышедший вслед за Джойди наш соотечественник кларнетист Лев Журавский показался более скромен. С техникой и филировкой звука у юного музыканта проблем практически не было, а вот свободы порой не хватало.

У испанского кларнетиста Феррана Арбоны первая часть концерта Моцарта прозвучала тонко, легко и гибко, сольные пьесы Стравинского словно пришли из мира грез и сказочных мечтаний, а «Русский танец» Чайковского предстал как настоящее ангельское ликование.

Дневной блок второго дня завершило выступление флейтиста Матвея Демина, ставшего в свои 25 лет концертмейстером цюрихского Тонхалле-оркестра, одного из самых престижных европейских коллективов. У Матвея Бах прозвучал с внятной артикуляцией, грамотными штрихами и верно расставленным дыханием. Получилось и Концертное аллегро № 2 Цыбина – и по технике (полная свобода в любых темпах и в любых штрихах), и по содержанию. Искренние овации и возгласы «браво» стали наградой музыканту.

Вечерний блок прослушиваний открыла флейтистка Алия Водовозова, прошедшая серьезную российскую и немецкую школы и принимавшая участие в фестивалях в разных частях света. Артистка осмысленно подошла к исполнению Баха, продумав логику построения фраз и увлекательно выстроив динамику. Концертное аллегро № 3 В. Цыбина было исполнено нежно и трогательно, почти что во французском духе. Итальянский кларнетист Алессандро Беверари театрально и образно преподнес требуемую программу, выстроив драматургическую линию от Моцарта к Стравинскому, в котором внимательный слушатель мог услышать отзвуки комедии дель арте, приправленного мрачными фантасмагориями (автор «Петрушки» написал свои три кларнетовые пьесы в непростом 1918 году).

Чешская фаготистка Микаэла Спакова представила свой инструмент как необычайно певучий и нежный, начав выступление с до диез минорного «Ноктюрна» Чайковского и перейдя потом к Моцарту, получившимся у артистки почти невесомым и парящим (подвижный и легкий финал). Нельзя не отметить тонкую концертмейстерскую работу пианистки Бэтти Ли, выступившей с Микаэлой. Еще один исполнитель на фаготе, вышедший после Микаэлы, итальянец Раффаэле Джаннотти также показал чудеса подлинной кантилены на кажущимся большим и грузном инструменте.

Юный китайский флейтист Юй Юан ожидаемо лучше сыграл романтического В. Цыбина (Концертное аллегро № 3), нежели строгого Баха. А вот у венесуэльца Этни Моллетонеса Бах получился увлекательным и ярким, благодаря небольшим импровизационным изменениям, касающимся пассажей и характерной темповой раскачки. Приехавшему из Франции гобоисту Арману Джиколуму хорошо удался и романтический Пуленк, и эксцентричный Холлигер, сыгранный артистом практически как джазовая импровизация. Программу второго дня завершил российский кларнетист Иван Тихонов, изобретательно подошедший к интерпретации Стравинского, а перед третьей пьесой даже сменивший инструмент, чтобы показать необходимый тембровый контраст (матовой, приглушенной первой пьесы и крикливо-резкого финала).

Впереди еще один полный день прослушиваний участников Первого тура, по окончании которого жюри должно будет вынести свой первый вердикт.

Георгий Ковалевский